Занимаясь монотипией последние 18 лет с приходящими учиться, становится ясным, что потенциал монотипии глубже и многогранней, чем думалось вначале. И это интересно. Весной прошедшего учебного года мы делали композиции по произведениям Гоголя, причём как маленькие, так и старшие ученики. За основу работы, совсем не случайно, была взята монотипия, и все с удовольствием работали и сделали, что могли. И я очень доволен результатом, поскольку многое открылось и в них, и им. Эта работа помогла глубже понять замыслы писателя. Анастасия Баннова делала композиции к "Портрету" Гоголя, "Вещий сон художника Чарткова". Николая Васильевича смертельно интересовала проблема бытия и Истины его - БОГА и мучительно добываемый путь к "Ней-Нему", в общем многое интересовало и ПСИХО в центре. А явление волшебной монотипии, как нельзя лучше, в этом диапазоне, приближает нас к внутренним чувствам человека, его подсознательному - сновидческим состояниям. Получается мгновенный, сложнейший по фактуре срез точки времени, на который, как в квантовой физике, на эксперимент влияет состояние экспериментатора (в нашем случае создающего монотипию). И созданное писателем, и задуманное девочкой тревожное сновидение художника, неожиданно дополняется увиденным уже её чувствами, её подсознательным. У Гоголя в сновидении Чарткова нет женской фигуры, точнее, он нам её не открывает, а у Анастасии она появляется. В одном варианте композиции, уходящая вверх муза? - любимая?, оставляющая навсегда внизу спящего художника, которого не может разбудить даже колющая острым краем в пальчик двурогая луна. Но он этого не знает, он видит в воображении юной души - себя, оставшимся на берегу океана, и уплывающий парусник, и вообще какие-то далёкие дали и парящих птиц, и огромные с насечкой червонцы, и чадящую свечу, на которую нет денег. У автора нет кошки-кота, да и зачем кот-то, а у девочки-художницы он появляется. (Дома-то у них была ранее любимая собака). Можно ли ей рисовать кота?- спрашивает из своего далёкого она. Конечно можно, когда раскрываются шлюзы воображения, а (затем)!!! мы поймём-увидим, зачем он явился, плутовато, прямо за червонцами, рядом с бессознательным Чартковым. И многое, многое осталось ещё не проявленным в этой композиции, что могла бы сделать Н. Баннова, если б было время.

И, вникая в суть темы ЭТОЙ СТРАННОЙ, РАСКРЫВАЮЩЕЙ ИГРЫ С САМИМ СОБОЙ, вдруг видит уже сам зритель в композиции СВОИ СВЕТЛЫЕ И ПЕЧАЛЬНЫЕ ОБРАЗЫ. И так получилось, что ранее был сделан оттиск той же композиции и появилась возможность продолжить работу в другом варианте (следующем во времени за первым и это очень важно) этой же композиции, где уже нет уходящей вверх фигуры и звёзд, и дальнее окно стало тускло-чёрным. Она ушла и звёзды пропали. Есть в последнем отчаянии, протягивающая к нему, уже тонущему в сновидении, руки, но без кистей, возможно из ранней юности художника, фигура ещё юной мамы. Уже нет парящих в далях птиц, есть сидящий рядом с ним могильный ворон и неотрывный пристальный взгляд этого старика, уже вышедшего из картины. Есть сверху печальный взгляд Христа - и на бытовую сцену почти покупки картины, и спящего художника, и на многое другое, что есть в этой композиции, но ещё не рассмотрено нами. А там присутствует ещё целый сонм образов, всё пришло в движение, всё напряглось и как бы приблизилось к нам – усилилось лунное свечение, чернее стала картина, а страшный лик приобрёл лунный отблеск и стал возникать ещё больший и не менее несимпатичный силуэт и другие свидетели происходящего. И гибнущий духовно художник потемнел ликом своим. И это возникающее во времени развитие внутреннего сюжета начинает происходить уже почти независимо от автора создаваемой композиции и всё более начинает приближаться к понимаемому, правда не сразу, задуманному писателем. Возникает догадка, что и писатель оказывался в подобной ситуации и вспоминается «странное» высказывание П. Пикассо, что не художник ведёт картину, а она его. И открывается удивление физиков квантовой механики влиянию на эксперимент внутреннего, психического состояния исследователя. Возникает знаковый для любого вида искусства вопрос и проблеск понимания, что влияет в акте творения на состояние художника. Монотипия помогает нам всем глубже понять и осознать о чём это, там, Гоголь нам вещал. Чуткость Души народной изучал Гоголь, силу воображения его через открытие навстречу Миру собственного сердца и сокровенного души своей.

Не летает у Гоголя по небу свинья в красной свитке, нарисованная Исаковой Катей, а всего лишь засовывает большую морду в маленькое оконце мазанки и говорит... о, ужас... не... "давайте ребята жить дружно" или "по коням", а своё родное - ХРЮ! Но переполох случился Гоголевский, и Катя наверняка права, что свитка уже летит, но может ещё не к нам. Ведь ещё не то может случиться, когда есть сон сердца и разума. Младшим не разрешено было работать над другими произведениями кроме «Ночь перед Рождеством» в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». И вовсе не потому, что что-то бы недопоняли, а потому, что образы возникающие в монотипии могли быть не совсем для ЭХО. А у более старших был и более свободный выбор, но и не все справились с этой труднейшей темой и мы их работы не выставляем. А что постарались сделать в своих работах Настя Красникова, Даша Дубова и Оля Кругликова и Алиса Озтюрк работавшие с увлечением и Зоя Кузьмина можно увидеть на сайте, но в теме галереи: Живопись - «Читая Гоголя».